Глаза цвета вишни

 Вы знаете, я уже 10 раз вспотел, пока рыл эту чертову яму, на моих руках кровавые мозоли и я не могу остановиться…Спрашивается, а игра стоила свеч, когда я сам валяюсь в этой яме?

Тяжело бывает, когда совершенно не знаешь, как организовать себя, как вести себя, когда влюблен…как дурак.

Просто набрать одиннадцать цифр… Одиночество плюс чертова дюжина, равно…8 ***- 001-13-14. Я набираю, слушаю гудки, один, два, - алло? Бросаю трубку. Не могу, что меня останавливает? Хочется кричать…

Это началось недавно, можно сказать случайно. Я никогда не любил ее, просто она была моим другом, подругой, которой можно доверить тайну, когда всех моих друзей разбросало по интернету или по магазинам детского питания, или просто поговорить по душам, поплакать в жилетку, проклянуть начальство, просто напиться. Она никогда не отказывала мне…ну почти никогда, до этого момента. В тот день (да, я хорошо запомнил тот день, это было 3 сентября, как в песне про календарь) от меня уехала моя девушка, на 2 недели, день-два я провалялся в постели, три-четыре я напивался, на пятый день мне стало скучно, я написал ей, она не ответила.

Это должно было навести меня на мысль, не надо, высшие силы не хотят мне геморроя. Нет, я привык добиваться того, чего мне хочется, особенно хочется. Еще раз, два, молчание. Прошла неделя. Наконец она написала сама. Как дела и все такое. Встретились. Тут стоит оговориться, я долго не видел ее, она изменилась, изменилась это слабо сказано. Предо мною стоял совершенно знакомый, свой, но…чужой человек.

Это был второй «звоночек» «от туда», высшие силы не дремали. Мы провели замечательный вечер, я провел, на ее лице не отражалось ничего кроме сухого, холодного безразличия ко всему окружающему.

Меня затянуло, как болото затягивает особо сопротивляющихся, которые хотят жить. Она увидела в моих глазах полное повиновение. Ей знакомо это, да, я тоже раньше видел глаза, которые любят меня…раньше. Я по натуре охотник, впрочем как все мужчины. А тут дичь, которая убегает. Что бы я не делал, она убегает. Да, она со мной, смотрит в глаза и медленно водит пальцами по спине, где татуировка… но она не рядом. Мне хотелось ее видеть, говорить с ней, смотреть в ее карие как мокрые вишни глаза, которые я до сих пор не могу понять, то ли они смеются надо мной, то ли любят. Мне уже было наплевать на человека, который жил и проводил все время со мной, на мою работу, на дела, которые возвышались уже с меня ростом 1.95…да, мне было плевать на преступность, на преступления, на проверки и прочую ерунду. Когда я понял, что попал и попал прочно, было уже поздно. Меня начали ставить на колени и всячески показывать , что я животное, которое хочет есть, у которого вертят перед носом куском мяса, но не дают его. Ну что же, пусть будет так, я согласен, я согласен на все.

В тот день я летел со скоростью 146 км, я летел к ней, параллельно я звонил, звонил и звонил, но она не отвечала. Знал же, что она больше не со мной, она привыкла, что у нас все не серьезно…слишком не серьезно. Наконец я дозвонился:

-Что случилось, где ты?
-Я еду к брату по делам.
-Я заеду, есть разговор.
-Не надо, в другой раз.
Все. Трубка гудит.

Позже на допросе я буду вспоминать, что же было потом. А потом было следующее, я все таки доехал до нее, я позвонил в дверь, она открыла, мне показалось, что ее глаза-вишни смеются, как можно смеяться, когда внутри меня взрыв – пакет, который медленно горит? Я устроил допрос с пристрастием, как я умею лучше всего.

-Знаешь, я все–таки люблю тебя.
-Заткнись.

В какой- то момент рука потянулась не туда…или туда, я не помню. Удар, крик, выстрел.

Очнулся я где–то на окраине, как обычно описывается в сводках по преступлению: Ночь, человек, труп…и глаза-вишни, которые уже никогда не посмеют посмеяться над моей любовью.